Б А Р А Н

Он родился раненным. То ли роды были сложными, то ли у матери какие-то сомнения в целесообразности его появления были, но с самого момента рождения на свет, мальчик рос чрезвычайно обидчивым и ранимым, будто без кожи к свету представился.

С пяти лет он впадал в настоящие ярые истерики, прыская фонтанами слез, кричал, что никто его не любит, что никому не нужна его жизнь, и все такое, в том же духе. Тысячи истерик! Моря слез! Каскады обмороков!

В двенадцать лет он решил доказывать родителям, что теперь они ему не нужны. Так и заявлял: — Не люблю никого! Никто мне не нужен! – по-прежнему с фонтанами слез и завываниями.- Сам проживу-у! Плевать на всех хотел!..

Пропадал из дома, прибиваясь к полублатным компаниям, его искали с милицией, возвращая домой, клялись вместе с бабушками и дедушками, что все его любят, что для родителей нет никого дороже, чем он!.. — А-а-а!!! Все больше рана в груди! Но вскоре он перерос внешние истерики, тяжело мучился внутренне, как будто гирю на душе носил, становясь от нутряного самопоедания, человеком с тонкой беззащитной психикой, чувствующим все на кончике иголки, куда как утонченнее, чем весь остальной мир. Во всяком случае, так казалось…

Естественно, он поступил в творческий ВУЗ, где тотчас влюбился в девочку, которой не пришел еще срок любить кого-либо, кроме родителей, Она мечтала о принце из какой-то сказки. Так бывает, не дозрел еще предмет его обожания. Он писал ей недурные стихи, таскался собачонкой повсюду, даже возле туалета дожидался…

Над ним смеялись, юноша всех презирал и боялся. От неразделенной любви он все более истончался душевно и, наверное, как личность нестабильная, психопатическая, даже наверняка, покончил бы с собой… Но, о чудо! Пришла пора и она влюбилась. И влюбилась в него, поскольку он был рядом…

Они поженились, пожили месяц сладко, а потом он к ужасу своему стал совершать в ней открытия, которые состояли в том, что она мыслит полярно его мыслетворению. То, что ему казалось белым, для нее было черным, то, что для него было столпом Добра, для нее очевидным Злом! Боже, что это!?. – кричала его душа, захлебываясь.

Через восемь месяцев они развелись, но к муке своей любить он не перестал, наоборот, любовная мука в нем разрослась беспредельно. Он ждал и жаждал конца болезни, а когда истощенный, но все еще мучимый страстью, решил вернуться к ней, чтобы попробовать понять ее Добро, подладиться под Него, оказалось, что она уже опять замужем…

И тогда, он решил доказать ей всей своей жизнью, что он не просто один из миллиарда плебеев, что он чего-то стоит, что Добро его куда как добрее, и что он – это Он с большой буквы. Всю свою первую муку он поместил в роман, который писал десять лет. Книга оказалась почти гениальной, ее перевели на тридцать шесть языков, да и последующие произведения получились не менее талантливыми, отмеченные крупными премиями.

— Вот! – говорил он про себя, обращаясь к ней. – Вот кого ты потеряла! Он стал состоятельным человеком, прижил для уверенности троих детей от разных матерей, содержал всех достойно и уважительно.
— Вот! – душа омывалась сладкими слезами мщения. Он добился значимого успеха сначала на общественном поприще, а со временем вошел в десятку самых влиятельных людей государства. Целая страна считала его успешным человеком, и он все приговаривал;
— Вот!.. Вот!.. Ему исполнилось пятьдесят, когда он случайным ноябрьским вечером, выйдя из служебной машины подышать, встретил ее. Прямо на улице нос к носу. Она была искренне рада его видеть, говорила, что он совсем не изменился и причитала, что столько лет прошло! Какие они глупые были тогда. Где она глупая молодость?..

Потом она рассказала ему о внуках, которым уже пять и шесть, еще о каких-то мелочах, а он все заглядывал ей в глаза с некой надменностью в лице, пытаясь отыскать в них синих признаки, упущенного ею счастья с ним. И вдруг она спросила:
— Ты-то как? Где трудишься, чем дышишь? Женат, наверное, и внуки тоже?..

Как!!! Что!!! – в нем все рушилось, как при ядерной войне рушатся высотки, неожиданно складываясь в ничто, целые города уходят под землю, цунами заливают континенты!..
— Как, ты ничего не знаешь? – в глазах лопались сосуды.
— А что? – она забеспокоилась.
— Я же лауреат, я Вице…

Она уже чувствовала себя виноватой и поторопилась оправдаться, скороговоркой пояснив, что почти всю жизнь провела в Африке, где работает муж, и вскоре опять туда собирается, а в Москве редко, только для того, чтобы внуки не забывали…
— Я как-то полюбила Африку!

Он уселся в роскошный автомобиль с мигалками, помчался по встречке с милицейским сопровождением… Подъезжая к правительственной даче, он подумал о том, что бессмысленно прожил жизнь. Стоя в халате перед полками своих книг, он громко сказал:
— На кой х..й я прожил свою жизнь!!!

Через неделю Президент принял его отставку, а к концу года он неожиданно для страны скончался.