Девушка и стрекоза

Она была удивительно хороша. Ее мускулистое тело, перекручиваясь змеей, неутомимо извивалось вокруг шеста, вызывая похотливое восхищение, пришедших в стриптиз мужчин. Она не помнила, сколько тысяч оборотов совершила вокруг пилона, не думала о количестве фонариков и других фигур высшего эротического пилотажа, выставленных на показ за три года ночной жизни. Все, и память и времена, растворялись в сладковатом табачном дыму, в запахах чистого порока и влажных денег.

Напряжение достигло апогея, девушка соскальзывала к полу, удерживаясь о шест только ногами. Она отщелкнула, украшенный розовыми перышками, лифчик, ослепив прекрасной наготой, безнадежно влюбленного в нее звукорежиссера. Мужчина сухо сглотнул, и произнес в микрофон бархатным голосом:
— Жасми-и-ин!..

Номер закончился, ей зааплодировали. Она не рассматривала рук тянущихся к ее трусикам, видела лишь купюры, и улыбалась куда-то, внутрь себя, непонятно чему и зачем, вспугивая испуганную душу. А потом она увидела стрекозу. Свет разноцветных софитов просвечивал насквозь ее тонкие крылышки.

Стрекоза села на шест, слегка подрагивая слюдой, и время остановилось. И тогда девушка перестала улыбаться, закусила пребольно губу и пошла за кулисы, держа в руке розовый лифчик, словно авоську с бутылкой кефира. Проглотив капельку крови, она обернулась к шесту и громко, зло, сказала:
— А пошло все!.. Суки!!!

Стрекоза вспорхнула с пилона, сделала круг по залу и, нагнав стриптизершу, вернулась ей в душу.